Строение синагоги.

Внешние контуры синагоги никак не оговорены в наших источниках, строй, как угодно, если нравится. Только рабби Йехезкель Ландо в своих респонсах упоминает общее соображение, что синагога не должна вызывать зависть окружающего населения, но это дело житейское и понятное. А так - хоть семиугольное, хоть в форме ракеты или волны, никаких канонов. (Существует пара источников, которые призывают строить синагогу по подобию иерусалимского Храма, квадратной, но, во-первых, тот был прямоугольным, а, во-вторых, их объяснение, что подобная форма намекает на единение, - я не совсем понял).

Большинство синагог в мире построены так, что перед входом в основной зал у них есть пристройка, такой "предбанник", где можно и снять верхнюю одежду, и оставить какие-то свои вещи и пр. Правда, в Израиле сохранилось несколько весьма древних синагог, в которых такой прихожей нет, но это можно объяснить ненормальной теснотой, которая царила в еврейских поселениях тех времён. А так-то уже автор известного алахического труда "Байт хадаш" (в гл. 90) утверждает, что наличие такой прихожей, прям, обязательно, как было в Храме. Он приводит это от имени Иерусалимского Талмуда и добавляет к этому некий обоснуй от себя: само наличие прихожей настраивает пришедшего помолиться на то, что он не будет просить у ангелов или других посредников, а у Самого Царя всех царей. То есть, он, казалось бы, уже вошёл в здание синагоги, но это ещё не то, это так, предбанник, а вот там, впереди, - тронный зал, где сидит царь и готов выслушать просителя. 

В вилле, внутри которой расположена наша синагога, входу в молельный зал предшествует лобби, в которое попадают входящие извне. Таким образом, и у нашей синагоги, по факту, данное требование соблюдено.

Ступени в синагоге. 

В большинстве синагог есть два места, на которые восходят по ступеням: ковчег, расположенный, как правило, на возвышении, и бима, на которую кладут свиток Торы во время чтения. Раньше, во времена Талмуда, ещё были ступеньки, ведущие вниз: там, где стоял ведущий молитву. Чтобы исполнить написанное в Псалмах "Из глубин взывал к Тебе, Всевышний".

Мало кто знает, но количество ступенек, ведущих к биме, регламентировано: один из двух первых и основных комментаторов Шульхан Аруха, "Маген Авраам", приводит слова книги "Зоар", который требует, чтобы этих ступеней было шесть. А бима - как бы седьмая, высшая ступень.

Вот только для подобного архитектурного изыска потребовалось бы весьма много места, а синагоги Европы семнадцатого века не могли похвастаться излишками площадей. Да и пожилым прихожанам было бы весьма затруднительно совершать столь головокружительное восхождение. Так что, на деле, почти повсеместно ступенек этих было меньше. (В нашей тоже лишь две). Максимум, на какой компромисс шли, - делали три ступеньки с одной стороны и три - с другой. Всего шесть. Но это не соответствовало "ТЗ" кабаллы. Впрочем, нашли и этому количеству ступеней красивую параллель: жертвенник Храма имел два яруса от пола, а третий, собственно, - его поверхность.

Местоположение ступеней, с севера и с юга бимы, также стало общим стандартом, хотя в пражской "Альтной-шул" ступеньки с запада и востока. Но это, видимо, исключение.

Место, где располагается ковчег со свитками Торы внутри, также старались делать на зримом возвышении. Какой высоты? Чтобы свитки располагались где-то в метре от пола синагоги. В еврейском законе подобная высота считается уже отдельным "воздушным пространством", и не связана с происходящим там, внизу. Например, это позволяет стоять спиной к ковчегу, и в этом нет пренебрежения святыней. 

В нашей маленькой синагоге совершенно нет места для подобных изысков, и часто приходится стоять тут же рядом с ковчегом на ступеньке, и даже спиной к ковчегу, но это редкость, и мы стараемся избегать подобного, а вынужденные исключения простительны и в более серьёзных контекстах.

Двери и окна синагоги. 

Вход в вавилонские синагоги находился в восточной стене. Так как ковчег находился на западной. Так как Иерусалим находился для них на западе. И, входя, люди кланялись в сторону Иерусалима, а затем и молились в сторону Иерусалима.

А в Испании всё было строго наоборот, соответственно. А в Кракове, кажется, было как в Испании, то есть направление молитвы было на восток, хоть и, если посмотреть на карту, надо было бы на юго-восток. Рабби Моше Иссерлис, соавтор Шульхан Аруха, просто считал, что весь мир можно поделить пополам: или Иерусалим к востоку, как для польских евреев, или к западу, как у, скажем, йеменских. А более точное направление у синагог должно быть уже в пределах Святой земли, когда Иерусалим уже не за тридевять земель, а неподалёку. Впрочем, многие синагоги старались и из Европы "повернуться к полюсу", чтобы ковчег находился в сторону юга, где расположена Земля обетованная. А немало других синагог вообще делали два входа, на севере и на юге, чтобы выходить не в ту же дверь, куда зашёл.

Само собой, порой у синагог бывают и дополнительные входы, но их обычно делают менее солидными, они выглядят поскромнее, всем своим видом показывая, что они - второстепенные. 

Если в нужной стене невозможно сделать вход, Шульхан Арух требует сделать там окна. В нашей синагоге, к примеру, вход с запада, но вот окна - как положено, смотрят строго на юг, в сторону Эрец Исраэль. 

Сам Шульхан Арух высказывает пожелание, чтобы окон в синагоге было двенадцать. Это из книги "Зоар", а причину сего мы не знаем. Соблазнительно связать это с 12-тью коленами Израилевыми, но нет, сам рабби Йосеф Каро пишет, что причина этому - тайна великая есть. В синагоге Санкт-Петербурга (она вообще построена с соблюдением почти всех канонов и обычаев) их как раз двенадцать, если не ошибаюсь. 

Если затруднительно сделать 12 окон, некоторые делят те окна, что да прорезали в стене, на несколько секторов, так, чтобы этих секторов получилось двенадцать.

Одно из объяснений требованию сделать в синагоге окна заключается в том, что вид неба способствует мыслям о Боге; посмотрит молящийся на небо, и сразу настроится на нужный лад! (Долго смотреть вокруг, вместо молитвенника или хотя бы сектора на полу перед собой - возбраняется, но бросить взгляд, особенно когда настрой не тот, - разрешено). Раньше, когда в окна не было видно неба, их открывали на время молитвы. Впрочем, и сегодня порой окна забраны жалюзи, или перед ними висят занавески. Габай синагоги должен следить за тем, чтобы прихожане могли лицезреть небо во время молитвы.

Синагогальные скамьи.

Талмуд настаивает на важности постоянного места для молитвы. Даже если молишься дома, выбери какое-то хорошее место для этого и там молись постоянно.

Издревле и в синагогах существовали арендованные постоянные места, на которых нередко фигурировала надпись, за кем именно данное место закреплено.

В раввинских респонсах этой теме посвящено немало ответов. Так, к примеру, рабби Ицхака Бар-Шешета (кратко, Риваш) спросили насчёт одного предприимчивого еврея, которой скупил несколько мест в синагоге, после чего стал буквально сдавать их в аренду тем, кому постоянное место было не по карману, а вот ежемесячные отчисления они ещё могли себе позволить. Со временем община разрослась, спрос на места в синагоге увеличился, а цены за аренду, соответственно, подскочили. Чтобы решить проблему, старосты синагоги решили закупить скамьи, на которых сиденья будут менее габаритными, и таким образом вместить в синагогу больше людей, что должно было повлиять на стоимость мест.

Наш бизнесмен возмутился: теперь проход к его скамье стал слишком узким, неудобным, и он попросил раввина рассудить, имеет ли он право воспрепятствовать инициативе старост, во всяком случае, в его секторе. 

И Риваш признал, что владелец скамьи прав! Ему обязаны оставить проход такой же ширины, какой и был ранее. 

Более того, он попутно поднимает тему, которая и сегодня весьма актуальна и болезненна: порой на женской половине синагоги в Рош а-шана и Йом Киппур все места раскуплены, и тогда появляются гениальные госпожи со своими стульями, которыми занимают свободное пространство, нередко создавая препятствия для купивших места. Так вот, он считает, что делать так запрещено.

Добавим лишь, что Риваш всё же считает, что ценовая политика находится в ведении старост синагоги, и частное лицо не может требовать те суммы, которые хочет. Также такой бизнесмен не может удерживать пустующие места, создавая дефицит, а обязан, если не пользуется местами сам, сдавать их желающим.

Это приведено в Шульхан Арухе (Рамо в Хошен Мишпат, гл. 162).

Самоё почётное место в синагоге, безусловно, на "мизрах"е, то есть, у той стены, где расположен ковчег. Вообще-то там место для раввина и уважаемых членов общины и уважаемых гостей, но я читал и об обычае (и сам недавно видел такое в синагоге "Адат Йешурун" в Манчестере) усаживать рядом с раввином жениха, чья свадьба была (или будет?) на неделе. Также были синагоги, где эти места продавались за дорого, в связи с чем порой случались всякие конфликты. 

Например, необходимость добавить ещё скамьи в синагоге заставляла старост сузить проходы между ними, от чего особенно страдали сидящие "в президиуме", так как (это я забыл добавить) они сидят лицом к пастве. И теперь у них прям перед лицом сновали люди. Или другой случай: решили не скамьи добавлять, а синагогу расширить. Но нельзя синагогу рушить, и как же быть? Возвели вокруг здания новые стены, а затем убрали старые, и синагога стала куда как вместительнее. Одна беда, те, кто сидел на "мизрахе" (я пишу это в кавычках, потому что мы уже выяснили, что сегодня, на деле, это может быть любая сторона света, абы была в том направлении, где Иерусалим), вдруг оказались на четвёртом ряду! И самое удивительное, что рабби Шломо Айбшиц не принял их претензий о том, что они вдруг были переселены "за МКАД").

Упоминается и обратный случай, когда синагогу сделали шире, и у людей, до сих пор сидевших у стены (далеко от центральной оси, которая более солидная, ибо ближе к ковчегу) вышел спор со старостами, их места характеризует близость к боковым стенам или же, где они сидели, там и будут сидеть, а новички теперь будут в менее выгодном положении, - у новых, "раздвинувшихся" стен? Рабби Моше Софер согласился с прихожанами, доказав, что ими куплено именно место на полу в определённой точке синагоги, так что они там и имеют право остаться. Другое дело, что теперь с них можно брать больше, так как, относительно новых мест, эти скамьи теперь более престижные).

Вы, наверное, заметили, что во многих старых синагогах скамьи для прихожан расположены вдоль стен и как бы обращены к биме, возвышению, на котором лежит/стоит свиток Торы, когда его читают. А в большинстве менее старых синагог скамьи расположены, как в зрительном зале, лицом вперёд, в сторону ковчега. На деле, споры о том, как правильно, бурлили не одну сотню лет, я же хочу вкратце, находясь "над схваткой", расписать резоны каждой из сторон.

Исторически, насколько можно судить по раскопкам, когда-то скамьи стояли лицом на "восток". Возможно, расположение скамей вдоль стен синагоги стало реакцией на появление церквей: дабы не уподобляться им, стали располагать скамьи иначе. (Отсюда же и резкое неприятие расположения бимы вблизи ковчега: чтобы не было похоже на церковный амвон).

Однако со временем, когда первая волна "агрессивного" отторжения миновала, возможно, раввины последующих поколений задались вопросом: если мы были первыми, кто расставлял скамьи лицом на восток, почему мы должны воспринимать продолжение этой практики, как копирование церковной меблировки? Это они копируют, не мы! И тогда уже вернулись к изначальному расположению скамей. Тем более, что это явно логичнее: паства всю молитву расположена лицом в ту сторону, куда уж точно обращается во время "молитвы шёпотом", паства видит на протяжении молитвы раввина, сидящего у ковчега, и уважаемых членов общины; это всяко лучше, чем невольные взгляды наверх, на женский балкон, которые (взгляды) позволяло расположение скамей вдоль стен.

С другой стороны, так как обычай расставлять скамьи вдоль стен просуществовал сотни лет, многие раввины стали относиться к такой расстановке, как к канону, святому обычаю, который менять не след. И противились "нововведениям". К тому же идея, что вся паства обращена к центру синагоги, откуда звучат слова Торы во время чтения Свитка, нравилась больше, чем сидение к биме боком а то и спиной. При расстановке скамей лицом к ковчегу, все смотрят на место хранения свитков, а не на место их использования по назначению. Тоже аргумент за старый вариант меблировки. 

На деле, сегодня у "литваков" практически повсеместно скамьи стоят лицом к ковчегу, а вот у части хассидских общин ещё можно видеть старое расположение скамей. Что соответствует общему подходу этих двух направлений в иудаизме к обычаям, у которых нет чётко проработанной подоплёки.

Женская половина в синагоге.

Сзади, за последним рядом скамеек (или сверху, а иногда сбоку), располагается "эзрат нашим" ("женская половина") - место, выделенное для молитвы женщин. Собственно, наличием эзрат нашим и отличается ортодоксальная синагога от реформистской или консервативной. Это отдельная и интересная тема, почему издревле повелось сажать мужчин и женщин раздельно, нас же интересует, каков статус этой территории. У эзрат нашим есть святость синагоги или же нет?

Почему нам это нужно знать? К примеру, чтобы понять, насколько раскованно мы себя можем вести на этой территории. Ведь в синагоге (мы об этом писали) подобает вести себя соответственно святости места. Есть и другие практические выводы у нашего исследования.

Прежде всего, сам статус синагоги, как святого места, какого он уровня? Это следует из Торы, подобно её велению чтить Скинию и Храм, или это, по подобию, установили наши мудрецы?

Думаю, никого не удивлю, если напишу, что мнения по данному вопросу разделились: рабби Элиэзер из Меца, автор труда "Иреим", считал, что святость синагоги - той же природы, что и святость Храма, и она из Торы, а Нахманид считал, что всё же, не будучи Храмом, синагога не имеет той же святости, но, так как это специальное место, отведённое для молитвы, наши мудрецы велели проявлять к нему уважение.

Рав Данциг, автор важного труда по практике иудаизма, "Хайей адам", придерживаясь первого мнения, тем не менее, считал, что эзрат нашим - абсолютно обычная территория, у которой нет святости. Хотя, казалось бы, будучи частью комплекса синагоги, мы бы ожидали, что в какой-то степени и она будет свята. Но вот нет, его видение, что здесь не может быть полутонов; или свято, или нет, третьего не дано.

А вот те авторитеты, кто отдал пальму первенства второму мнению (что святость синагоги - следствие постановления мудрецов), и эзрат нашим наделили святостью, кто меньшей, чем сама синагога, а кто и такой же. 

Особняком стоит здесь мнение автора "Диврей Йеошуа" из Бельца, который утверждает, что святость "женской половины" даже больше, чем синагогального зала! В рамках данной краткой заметки мы не будем приводить его аргументацию, но сама его позиция достойна упоминания.

Как видим, ответ на наш вопрос - неоднозначен, и чтобы понять, что можно делать в эзрат нашим, а что нет, - необходимо обратиться к раввину, чтобы он проложил курс меж этими айсбергами, исходя из того, какой удельный вес есть у каждого из четырёх приведённых мнений в контексте определённой задачи.