Почитание синагоги.

Тора дважды(!) велит нам относиться к Храму не просто уважительно, а с боязливым почитанием (см. Ваикра 19:30 и 26:2). Наши мудрецы не пришли к единому мнению, относится ли это повеление и к синагоге, так называемому "малому храму", но, во всяком случае, на уровне постановления мудрецов, эта обязанность актуальна и сейчас для любого еврея и еврейки.

Таким образом, любое поведение, которое демонстрирует пренебрежение святостью синагоги, - недопустимо. 

Упомянем несколько моментов, чтобы проиллюстрировать это правило.

1. Прежде всего, само состояние синагоги способно свидетельствовать о том, как к ней относятся. Поэтому не мусорить, не пачкать полы и синагогальную мебель - крайне важно.

А уборка синагоги становится больше, чем просто уборкой, соответственно.

2. Даже за пределами синагоги можно продемонстрировать своё отношение к ней: человек, который поспешает на молитву, показывает этим, как он рад снова войти под своды "малого храма". А вот тот, кто, выйдя из синагоги, ускоряет шаг, наоборот, показывает этим, что молитва была ему в обузу. Поэтому наши мудрецы предупреждали отдаляться от синагоги шагом размеренным, неспешным.

3. Зайдя в синагогу, подобает пройти пару метров, не присаживаясь сразу у входа, чтобы это не выглядело, как будто человек занял место, с которого можно будет поскорее сбежать. (В нашей синагоге слева от входа стоит скамейка, но на неё и вправду редко садятся; видимо, этот закон дан нам в ощущениях).

Покидая синагогу, надо немного склониться, обратившись лицом к залу. Этот поклон-прощание - дань уважения святому месту.

4. Раньше считалось уважительным к синагоге зажечь побольше свечей на молитву, но сегодня, когда есть электричество, думается, это можно исполнить, зажгя даже те лампочки, в которых нет вящей нужды для чтения молитвенников.

5. Само собой, в помещении, в котором присутствует царь, людям свойственно сдерживать себя, не кричать, не хохотать, не болтать о стороннем, игнорируя присутствие хозяина. Такое же поведение ожидается и от посетителей синагоги.

 «Проходной двор».

Талмуд предупреждает не пользоваться синагогой, чтобы сократить себе путь. То есть, могу себе представить, что в те времена можно было срезать, пройдя насквозь какой-нибудь дом. Так вот, делать подобное, пользуясь синагогой, как просто кратчайшим коридором, само собой, является очевидным актом неуважения к синагоге. Однако, если человек пришёл, чтобы молиться, то ему можно пройти молельный зал насквозь, чтобы зайти прежде в уборную. И тому подобное.

В нашей синагоге, собственно, нет иного пути, как только через молельный зал. Только так можно попасть в туалет, в столовую, в кабинет или в зал для собраний. А также в серверную. Больше помещений у нас и нет). И возникает вопрос, как же быть с этим в свете написанного выше? Ведь, если человек целенаправленно чешет в столовую, проходя через синагогу, он, таким образом, использует молельный зал, как просто коридор, тем самым, принижая его значимость!

На деле, выход из этой ситуации лишь один: задержаться в молельном зале на зримый отрезок времени (пол минуты, хотя бы). Идеально - использовать эту задержку для краткой молитвы или для прочтения чего-нибудь из Торы (смартфон в помощь, ибо все книги у нас находятся дальше, не в зале, а в кабинете). 

Этот совет приводится в наших книгах и практикуется евреями издревле. Даже когда никто не видит.

Жильё над синагогальным залом.

У нашей синагоги - нестандартное происхождение: она не построена изначально, как синагога, а для неё выделено место в отстроенном прежде доме.

Один из раввинов средневековья, Мордехи (Шаббат 228, приведено в Бейт Йосеф, 151) уподобил в своё время пространство над синагогой - крышам Храма, святость которых обязывает вести себя там соответственно. Например, не спать на них. 

Маймонид, правда, не согласился с тем, что вся жилплощадь, что над залом синагоги - под запретом, и согласился только насчёт сектора, что приходится ровно над ковчегом ("Пэер а-дор, 74). Однако Шульхан Арух (151:12), не будучи знакомым с респонсами Маймонида, запретил спать на всей территории, что над синагогой. (Просто лежать "Мишна брура" там разрешает).

Немало сефардских авторитетов однозначно отдали пальму первенства Маймониду, так как, во-первых, его удельный вес в алахе для них - решающий, а, во-вторых, они были уверены, что, увидь и автор Шульхан Аруха этот респонс Маймонида, он бы также не стал устрожать, как Мордхи. Также рав Вознер, светлой памяти, вынес решение, что алаха, как Маймонид (ч.5 гл. 18).

Однако весь этот спор актуален лишь в случае, когда речь идёт о синагоге, построенной изначально, как синагога. Другое дело, когда синагога расположена в частном доме, хозяин которого со временем выделил для неё место. См. Рамо в 150:2 и "Элия раба" там, пар. 17.

Таким образом, над нашей синагогой можно спать, даже если кровать расположена точно над ковчегом. Тем более, если кровать располагается в стороне от места, приходящегося строго над ним.

Обувь.

В некоторых восточных странах было принято разуваться, заходя в дом. Тем более, во время визита к уважаемому человеку. Тем более, в царском дворце. А также в мечети. И хотя Маймонид разрешает заходить в синагогу в обуви (в отличие от Храма, при входе в который обязаны разуваться), некоторые раввины восточной диаспоры посчитали необходимым постановить снимать обувь у порога дома молитвы. Не только потому, что таков был стандарт демонстрации уважения в тех краях, но и потому, что мусульмане презирали евреев за такое, неуважительное, на их взгляд, поведение по отношению к Богу и к служению Ему. Так, алжирский раввин, живший 600 лет назад, рабби Шломо Цемах Дуран, писал в своём респонсе про это: «И подобное постановление даже не требует талмудического обоснования, ибо у нас даже бедняк из бедняков не входит домой в обуви; и, если так, как можно поступать по отношению к синагоге иначе?!» Рабби Моше Хагиз добавляет: «…и не то, что они научили нас, как служить Творцу, но только скопировали наше (видимо, имеется в виду служение в иерусалимском Храме. – прим. пер.)!» А автор «Кафтор ва-ферах» свидетельствует, что в Вавилоне обошёл все три синагоги, и во всех молятся босиком. 

Однако, не говоря уж о европейской диаспоре, даже в восточных странах не везде следовали данному обычаю; так рабби Хаим Фаладжи, однозначно похвалив подобную практику, тем не менее, не пожелал поддержать её на уровне постановления и в его краях. Всё-таки в больших городах непросто найти после молитвы свою обувь, когда она смешалась с ещё несколькими сотнями пар, тем более, в те времена, когда различия между разными парами не всегда были легко различимы.